Маша благополучно добралась до города. Ей крупно повезло. Появилась у дороги в нужный час и поймала счастливый случай. В ту ночь ей удалось остановить попутку, в которой ехала семья: родители и дочь по имени Людмила.
– Куда путь держите? – Нина опустила окно.
– В Брянск, – Маша была взволнована.
– Садитесь, нам по пути, – предложила Нина. Повернув голову, попросила дочь подвинуться. – Люда, уступи девушке место и помоги с чемоданом.
Людмила послушно вышла из автомобиля, уложила вещи в багажник и предложила Маше сесть в машину.
– Спасибо вам большое, – на душе полегчало, и Маша расслабилась.
– Куда же вы в такой поздний час? – задалась вопросом Нина. – Днём автобусы не ходят?
– Сегодня отменили, – соврала Маша. – А мне срочно надо.
– Странно. Неужели в деревне не на чем уехать? О чём думали ваши родители, отпуская одну ночью?
Маша пожала плечами и уставилась в окно. Ей не хотелось говорить о своей деревне, а тем более о семье.
– Мам, не задавай лишних вопросов, – Люда поняла, у девушки что-то случилось, судя по её хмурому лицу. – Это неприлично.
– Всё, не буду, – по голосу Нины стало понятно – она улыбнулась.
Подъезжая к Брянску, водитель уточнил адрес, куда доставить пассажирку. Сквозь сон Маша прошептала: «К интернату». Услышав адрес, Нина ахнула:
– Сирота? Боже, как это печально…
Ничего не говоря, Маша взглянула на Людмилу и приподняла уголки губ. Стало неудобно от самого слова «интернат». Девушка почувствовала себя не в своей тарелке. У Люды полноценная семья, неравнодушная мама и очень воспитанный отец. Все улыбаются, вот и добраться помогли, а у неё всё по-иному.
– Вы остановитесь у автовокзала, а дальше я сама, – еле слышно произнесла Маша. Не хотелось доставлять лишние неудобства.
– Ни в коем случае, – Нина была категорична. – Доставим туда, куда нужно.
Автомобиль притормозил у закрытых ворот интерната, и Нина спросила:
– Закрыто? Как же вы туда попадёте?
– Есть калитка, – выходя наружу, девушка поправила платье. – Огромное спасибо за помощь.
– Не сто́ит, – миловидная белокурая женщина пожала руку Маше. – Удачи вам, Маша.
Людмила отдала чемодан и также попрощалась, пожелав всего хорошего. Девушка проводила взглядом добродушную семью и, тяжело вздохнув, открыла калитку.
– Такая прелестная девочка, – Нине было жаль Машу, – и совсем одна. Ох, как тяжело всё это.
Немного помолчав, добавила:
– Людочка, ты бы взяла над девушкой шефство. Думаю, в интернате бывают выходные. Пригласи её куда-нибудь. Хочется помочь…
– А я уже об этом подумала, – поддержала Люда маму.
Маша подошла к двери. Дёрнув за ручку, не смогла открыть.
– Приехала, называется, – упёрлась спиной в стену. – И что теперь делать?
Неожиданный шум за дверью обнадёжил девушку. Замки застучали, и дверь открылась.
– А я в окно смотрю, ты или не ты! – радостная Света накинулась на подругу. – Почему вернулась?
– Что ты здесь делаешь? – Маша никак не ожидала увидеть в интернате соседку по комнате. – Ты же с воспитателем на даче?!
– В больнице она, – отцепившись от Маши, произнесла Света. – С сердцем плохо стало. Утром увезли на скорой.
– О боже, – Маша приложила руку к груди. – Как она?
– Не знаю. Меня в карету взяли, а в палату не пустили. Не буду же я одна в посёлке куковать. Вот, решила сюда вернуться. А у тебя что стряслось?
– Ничего, – Маша вошла в здание, волоча за собой чемодан. – А где сторож?
– Спит, я у него ключи взяла, надо вернуть, – Света шла позади. – Поехали завтра вместе к Изольде. Только не знаю, что ей привезти.
– Апельсины, – вздохнула Маша и остановилась. Обернувшись, ещё раз вздохнула, но уже более выражено. – Денег нет, на что покупать…
– У меня есть немножко. Изольда на мороженое давала, а я откладывала. А ещё сдачу мне оставляла.
«Везёт», – подумала Маша и продолжила свой путь.
Ложась спать, подруги обсудили завтрашнюю поездку в больницу и помечтали о будущем.
– Я замуж не собираюсь, – в полудрёме шептала Света. – У меня одно желание – стать богатой, накупить кучу платьев и украшений. Поехать за границу, посмотреть мир. А замужем столько хлопот. Дети пойдут… Да ну. Не моё это.
«Как там Гриша? Скучает ли?» – у Маши слипались глаза. – «Плохо я с ним попрощалась…»
Осень.
Григория, как он и говорил, забрали в армию. Стараниями отца парня определили в Брянскую область, чтобы мать не волновалась и не переживала за единственного сына. Всё ж поближе к дому: и ездить недалеко, и навещать можно почаще. Следом за Гришей солдатские сапоги получил и Стёпка – соседский сын. Но ему не так повезло, как Грише. Отправили Стёпу в Оренбургскую глушь, где вокруг леса и ни одной живой души, кроме военных.
– Повезло так повезло, – бормотал Стёпа, заправляя кровать по уставу. – И почему мой батька не в председателях?
– Вот тебе и друзья, – причитала Стёпкина мать, злясь на тяжёлую долю. – А мог бы Гриша помочь другу, поговорить с отцом. Нет же… Сам здесь остался, а сына нашего к чёрту на кулички сослали.
– Не бухти, – отец чинил керосинку, сидя у печи. – Каждому своё. Не война, поди. Отслужит и вернётся. Только вот…
Анатолий закончил с работой. Встал и пересел за стол.
– Слыхал я, Стёпка наш с Катькой связался.
– Это как? – Надя месила тесто.
– Полюбовно, – Толик смотрел на руки жены и потирал подбородок. – Думаю, отслужит и за свадебку.
– Ну уж не-ет, – накрыв тесто полотенцем, Надя начала сгребать остатки муки. – Не нужны нам такие, как Титковы. Больно уж Ирка воспитывать не умеет. Сам знаешь, что посеешь, то и пожнёшь.
– Ты это к чему? – Анатолий поднял брови, не понимая, о чём речь.
– Ирка троих мужиков сменила. Ладно, Васька, а остальные? Митя – и тот удрал, как от огня. Хочешь, чтобы наш сын намаялся? Девки такими же будут, как и мать. А нашему Степану другая нужна. Понял?
– А-а, ты в этом смысле, – улыбнулся муж. – Тут я с тобою согласен. Правда, Митька неплохой мужик был. Довела его Иринка.